Драма генералиссимуса
Об авторе: Игорь Григорьевич Атаманенко – писатель, подполковник в отставке.
Александр Васильевич Суворов и его супруга Варвара Ивановна. Д.Г. Левицкий. Портрет фельдмаршала генералиссимуса, граф Александр Васильевич Суворов (1729–1800). 1786. Музей В.А. Тропинина и московских художников его времени. Москва; Неизвестный художник. Портрет княжны Варвары Ивановны Прозоровской, в замужестве Суворовой. XVIII век
Македонский, Ганнибал, Чингисхан, Тамерлан, Суворов, Наполеон – гении военной стратегии и тактики, и каждый из них величайший полководец своего времени. Однако в отличие от заграничных коллег Александр Васильевич Суворов не проиграл не то что ни одной войны – ни одного сражения! Впрочем, в личной жизни полководца дела обстояли совсем иначе. Подробно об этом, в частности, поведали в своих трудах русский писатель, историк, генерал-майор в отставке Сергей Николаевич Шубинский и российский писатель Олег Сергеевич Смыслов. Дело обстояло следующим образом.
Как только генерал-майор Александр Васильевич Суворов отметил свой 43-й день рождения, его призвал к себе в Москву отец, отставной генерал-аншеф и сенатор. Он очень переживал, что сын, имеющий генеральский чин и высокие награды, один из образованнейших русских людей своего времени, живет бобылем и не стремится продолжить род Суворовых.
Начав службу денщиком у Петра I, предприимчивый Суворов-старший так приумножил свои капиталы – одних крепостных мужского пола у него было более 2 тыс., а еще деньги и прочая собственность, – что мечтал только об одном: женить Александра и увидеть появление на свет внука, наследника рода Суворовых. Потому он без устали искал сыну молодую невесту. И нашел-таки!
Девица Варвара, дочь князя Прозоровского Ивана Андреевича, хороша была особой русской красотой: рослая, русоволосая, зеленоглазая, ума скромного, нрава необузданного. По меркам того времени считалось, что она в свои 23 года засиделась в девках. Заневестилась. Впрочем, в том печальном положении был отчасти повинен ее отец.
Князь, душа разлетная, подобно многим русским вельможам, гусарил по жизни: дом держал открытым для прихлебателей, выезжал на псовую охоту в окружении огромной толпы гостей и челяди, устраивая балы и застолья, был самозабвенно щедр. Теперь же, изрядно поиздержавшись, Прозоровский мог дать дочери ничтожно скудное приданое. И хотя воздыхателей у красивой девушки было немало, гордость не позволяла князю родниться с каким-нибудь худородным коллежским советником. Иное дело – генерал-майор, кавалер боевых наград, даже если он маленького роста и внешне неказист…
Отец и сын Суворовы, как все русские, долго запрягали, но быстро ездили: знакомство Александра Васильевича и Варвары Ивановны состоялось 16 декабря 1773 года, помолвка – 18-го, обручение – 22-го, свадьба – 16 января 1774 года.
Венчались молодые в церкви Федора Студита, той самой, где в свое время крестили Александра. Был и медовый месяц, который проходил в доме отца на Большой Никитской.
На брачный союз Александр Васильевич смотрел как на обязанность: «Меня родил отец, и я должен родить, чтобы отблагодарить отца за рождение. Богу неугодно, что не множатся люди». Свой брак Суворов называл не иначе, как «неожиданным благополучием», и был по-своему счастлив.
В середине февраля Суворов возвратился в армию, в свою привычную среду – на театр военных действий. Вскоре и Варваре пришлось вкусить все прелести жены военачальника. Следуя за мужем, она жила то под Полтавой, то в Таганроге, то в Астрахани, то в Крыму. Бесконечные путешествия не прошли для Варвары даром: из-за тряски по российским дорогам у нее случились два выкидыша, а в Крыму она восемь месяцев не вставала с постели из-за подхваченной в путешествиях лихорадки.
В апреле 1775 года Суворов не без удовольствия писал своему другу Петру Турчанинову: «Душа моя часто летает в Киев». Там на сохранении плода находилась Варвара, и 1 августа она родила девочку, которую нарекли Натальей. Александр Васильевич был на седьмом небе от счастья, считая рождение Суворочки – так ласково называл он дочь – самым великим событием своей жизни.
Чрезвычайно занятый военными делами Суворов по полгода не видел жену. И Варвара, молодая красивая женщина без, что называется, твердых нравственных устоев, поддалась искушению.
В августе 1778 года русские войска под водительством генерал-поручика Суворова предотвратили высадку турецкого десанта на юго-западе Крымского полуострова, в Ахтиарской бухте. Тем самым была сорвана попытка Турции развязать новую войну в невыгодной для России международной обстановке.
Прежде чем выехать в Крым, Суворов отправил Варвару с ребенком в Полтаву. Сопровождал их его племянник Николай Сергеевич Суворов. Ранее он под началом своего дяди служил в Польше и получил тяжелое ранение руки. Александр Васильевич, протежируя племяннику, попросил своего благодетеля светлейшего князя Григория Александровича Потемкина оказать тому милость и благоволение.
Просьбу Потемкин уважил: Николая Суворова зачислили секунд-майором в Санкт-Петербургский драгунский полк. В действительности же он состоял при дяде офицером по особым поручениям.
В начале июня 1779 года Александр Васильевич, выхлопотав себе краткий отпуск, примчался в Полтаву навестить давно не подававшую о себе вестей жену. И, к своему ужасу, застал Варвару в постели с племянником Николаем.
Скандал разгорелся нешуточный, и Суворов твердо решил добиваться развода, хотя сделать это в то время было очень непросто. В сентябре он подал прошение в Духовную консисторию, в котором объяснил все без утайки, а жене приказал ехать с дочерью в Первопрестольную и дожидаться его вердикта в доме на Большой Никитской…
Несложно понять душевную боль Александра Васильевича, прямодушного и кристально чистого человека, которого предали сразу два близких человека. Для него, сугубо военного человека, поступок Варвары и Николая был именно изменой, равноценной предательству в бою.
Прекрасно понимая, что добыть разрешение на расторжение брака – дело архисложное, Александр Васильевич обратился за поддержкой к Потемкину и посвятил его в подробности подлого прелюбодеяния, совершенного Варварой. Светлейший князь отреагировал в своем духе: «Супружеские узы так тяжелы, что их можно нести только вдвоем, а иногда и… втроем!»
Надо сказать, что за показной грубостью светлейший князь скрывал от окружающих доброе сердце и способность сопереживать. Вот и на этот раз за циничной репликой Потемкин утаил твердое намерение помочь соратнику. Он во всех красках расписал Екатерине II душевные терзания Суворова и просил повлиять на Синод, хотя знал, что она редко следует подсказке при принятии важных решений.
Через неделю, в декабре 1779 года, Суворов получил приглашение на торжественный прием в Зимний дворец. В приватной беседе императрица дала понять: развода не будет – будет примирение. И оно состоялось.
С женой Суворов встретился в январе 1780 года в Москве, куда он прибыл, чтобы получить секретное предписание об организации военной экспедиции на Каспий. Вслед за этим он отозвал прошение о разводе и выехал с Варварой и дочерью в Астрахань. Там и состоялось театрализованное действо церковного примирения.
…Александр Васильевич в солдатском мундире и Варвара в домотканом крестьянском платье явились в храм, где их ждал священник. Во время службы супруги, обнявшись, плакали навзрыд. Наконец Суворов подошел к настоятелю и, рухнув перед ним на колени, молвил: «Прости меня с моею женою, владыко, разреши нас от томительства нашей совести!»
В семье полководца наступила временная идиллия, и себя он всецело отдал любимому делу – занялся предстоящей военной кампанией, проживая то в Астрахани, то в Спасском монастыре, то в богатом имении «Черепаха», что в селе Началово, принадлежащем Н.А. Бекетову.
НИКОМУ ВЕРИТЬ НЕЛЬЗЯ!
Никита Афанасьевич Бекетов родился 8 сентября 1729 года в семье воеводы Симбирска. В 1742 году отец отправил его в Санкт-Петербург на учебу в Сухопутный кадетский корпус.
В 1751 году, когда 22-летний красавец Никита играл заглавную роль в поставленном кадетами спектакле по трагедии Сумарокова «Гамлет», его приметила императрица Елизавета Петровна и в знак особого расположения произвела в сержанты. То было только начало, и Никита, окруженный ореолом царской ласки, все годы учебы опережал однокашников в званиях. Корпус он и вовсе окончил премьер-майором и стал генерал-адъютантом тайного супруга государыни графа Разумовского. Граф, идя в фарватере пожеланий императрицы, присвоил Никите чин полковника, а она одарила его богатыми поместьями.
Впрочем, Никита, красивый, как молодой языческий бог, тогда не жаждал ни чинов, ни богатства. Единственной его страстью были женщины, а флирт – поприщем, на котором он реально преуспел. Для него императорский двор был угодьем, где можно всласть поохотиться на дичь – овладеть сердцами и телами юных фрейлин двора ее величества.
Слух о победах Никиты на любовном ристалище дошел до императрицы, и однажды она остановила своего любимца на аллее Летнего сада и приказала показать ладони. В полном недоумении Бекетов исполнил просьбу. С помощью лорнета Елизавета Петровна скрупулезно обследовала ладони и разочаровано произнесла:
– Выходит, люди все врут… Никому верить нельзя!
– Простите, ваше величество, чем обязаны мои руки вашему августейшему вниманию?
– Да вот, голубчик, нашептали мне, что твои ладони сплошь покрыты мозолями, оттого что ты усердно ласкаешь чресла моих фрейлин…
Молниеносный взлет Бекетова при императорском дворе возбудил в лагере графа Шувалова такую жгучую зависть, что там решили извести везунчика. Статс-дама, чье расположение Никита неистово эксплуатировал, а потом бросил, предпочтя ей юную особу, подарила ему косметическое средство для белизны кожи, которое изуродовало его лицо. Но и из этого Бекетов сумел извлечь выгоду для себя и заработать нематериальный капитал – всем дамам, чьи сердца он собирался покорить, шрамы преподносились как следы победных дуэлей…
Вскоре Бекетов под благовидным предлогом был отдален от двора и направлен в действующую армию. Как-то граф Разумовский, следивший за продвижением своего протеже по службе, поинтересовался у фельдмаршала Салтыкова, командующего русскими войсками в Семилетней войне, каков полковник Бекетов в сражениях. «Застенчив», – был ответ.
Действительность была еще хуже: 14 августа 1758 года в сражении при Цорндорфе Бекетов загубил свой 4-й гренадерский полк, а сам попал в плен. Однако вскоре ему удалось освободиться, и уже в 1760 году он наслаждался жизнью в России. Более того, несмотря на основательно подмоченную репутацию, Никита Афанасьевич вновь оказался приближен ко двору, теперь уже другой императрицы – Екатерины II, и, согласно ее воле, в 1763–1773 годах занимал пост астраханского генерал-губернатора.
КОНЕЦ СЕМЕЙНОЙ ИДИЛЛИИ
Оставляя жену в роскошном доме Бекетова, Суворов и мысли не допускал, что хозяин «Черепахи», будучи его ровесником, станет обхаживать Варвару в его отсутствие. Наивность праведника! Красивых женщин независимо от их возраста 50-летний Никита Афанасьевич все еще обожал и обхаживал. В данном случае делал он это, прикрываясь благим намерением способствовать семейному счастью супругов Суворовых.
Уже через два месяца пребывания в «Черепахе», в марте 1780-го, Варвара поведала мужу, что какой-то сквернавец в маске напал на нее и, угрожая двумя пистолетами, овладел ею. Выяснить, кто был тот сквернавец, не удалось, хотя Бекетов божился, что найдет посягателя даже под землей.
Суворов, святая простота, все принял за чистую монету и ни на секунду не усомнился в реальности нападения, напоминавшего сценическую постановку, где использовались маска и два пистолета, то есть орудия, не свойственные в то время грабителям из российской глуши.
Историю эту, видимо, сочинил Бекетов, который когда-то играл на сцене кадетского театра предводителя разбойников Робин Гуда, а ныне состоял в интимной связи с Варварой. Она лишь озвучила заготовленную им партию, дабы упредить вопросы, что неизменно возникли в случае ее беременности. А ее виновником мог быть только Никита Афанасьевич.
…Питая к Варваре трогательную любовь, великий полководец поверил в эту басню и даже старался оправдать жену в глазах своего друга Петра Турчанинова «чрезвычайностью обстоятельств, угрозой и насилием».
А Варвара, продолжая поддерживать интимные отношения с Бекетовым, умоляла все того же Турчанинова, занявшего пост начальника канцелярии Потемкина, «упечь искусителя Николая Суворова подальше и поскорее». И спустя месяц тот оказался в Таганроге.
21 апреля 1784 года Суворов приехал в Москву и остановился в доме генерал-губернатора З.Г. Чернышева. Варвара, ожидавшая второго ребенка, находилась в то время в доме на Большой Никитской. Причина нового разрыва Александра Васильевича с женой стала ясна через месяц, когда в коротенькой записке Петру Турчанинову он сообщил: «Мне наставил рога Сырохнев. Поверишь ли?»
 |
| Швейцарский поход Суворова стал величайшей страницей в истории русской армии. А.И. Шарлемань. Фельдмаршал Суворов на вершине Сен-Готарда 13 сентября 1799 года. 1855 год. Государственный дворцово-парковый музей-заповедник «Гатчина» |
Роман Варвары с секунд-майором Белозерского полка Сырохневым Иваном Ефремовичем стал последним в совместной жизни четы Суворовых. Вновь полководец подал прошение о разводе в Синод, обвинив жену в любовной связи на стороне и пообещав представить «обличающее ее свидетельство».
В конце июля Синод отказал Суворову в разводе, усмотрев отсутствие надлежащих свидетельств и «иных крепких доводов», и предложил начать бракоразводное дело в низшей инстанции. Полководец снова бросился за помощью к Потемкину. Выслушав сподвижника, тот лишь развел руками и ограничился фразой:
– Смирись, друг мой боевой! Одни браки хорошо кончаются, другие длятся всю жизнь…
Получив известие о намерении тестя «поворотить дочь к мужу», Суворов категорично заявил, что на этот раз ни о каком примирении речи быть не может, «ибо быть не может третичного брака».
4 августа 1784 года Варвара родила сына Аркадия, однако Александр Васильевич категорически отрицал свое отцовство, ссылаясь на то, что «считать он умеет». Более того, он отказал жене в материальной помощи.
Однако в конце декабря после долгих раздумий Суворов просит одного из своих родственников: «Супругу Варвару Ивановну довольствовать регулярно из моего жалованья». Сначала он назначил жене пенсию в 1200 руб. в год, затем увеличил ее до 3000 руб. (для сравнения: годовое жалованье фрейлины императрицы составляло 600 руб.). Это при том, что дочь Наталья еще после первой серьезной размолвки между супругами была определена в Смольный институт благородных девиц и обеспечивалась за казенный счет.
ДЕЛА РАТНЫЕ. ССЫЛКА
У полководца, руководящего сражением, как у режиссера спектакля, все летучее, временное, все «только сейчас». Это художники, композиторы и писатели могут позволить себе работать на потомков, которые «потом оценят», а у стратега и в мыслях не может быть никакого «потом». Суворов – «вечности заложник у времени в плену» – это знал. Да чего он только не знал о той материи, что звалась войной!
В Молдавии Александр Васильевич возглавлял группировку союзных войск, и благодаря его талантливому руководству действиями русских и австрийских войск 22 сентября 1789 года при Рымнике были разгромлены превосходящие силы турок.
В честь победы Екатерина II даровала Суворову графский титул, и с тех пор он официально именовался «граф Суворов-Рымникский». Тогда же он был удостоен ордена Святого Георгия I степени.
…В декабре 1790 года Суворов, командуя 30-тысячным корпусом, за две недели подготовил штурм неприступной крепости Измаил с 35-тысячным гарнизоном. И 22 декабря крепость была взята.
Годы спустя группа молодых офицеров, глядя влюбленными глазами на легендарного полководца, которому было глубоко за 60, спросили:
– Александр Васильевич, скажите, могли бы вы еще раз взять Измаил?
Старый воин, при жизни ставший легендой русской славы, с грустью в голосе и взгляде ответил:
– Измаил берут раз в жизни. Это первая любовь…
…В сентябре-октябре 1794 года войска под командованием Суворова подавили восстание поляков. При этом полководец проявил гуманное отношение к бунтовщикам: отпустил всех пленных и под страхом расстрела запретил своим войскам проводить реквизиции и грабить местное население.
В отправленной на имя императрицы победной реляции генерал-аншеф Суворов употребил всего три слова: «Ура! Варшава наша!»
Екатерина тоже обошлась тремя словами: «Ура фельдмаршалу Суворову!»
Произведя Суворова в фельдмаршалы, Екатерина II незадолго до своей смерти отозвала его из Польши и предоставила короткий отпуск, за время которого полководец создал знаменитый труд «Наука побеждать». Его тезисы во многом опровергали положения воинского Устава новоявленного императора Павла I, который он позаимствовал у своего кумира – прусского короля Фридриха Великого.
За дискредитацию устава и отказ выполнить павловский приказ «привести войска в мой порядок» Суворов в 1797 году монаршим указом был уволен из армии и отправлен в ссылку в свое имение в село Кончанское Новгородской губернии.
Брошенная Суворовым Варвара все то время проживала то у своего отца, то у брата в Москве. Наконец, почувствовав себя в стесненных материальных условиях, решилась написать мужу письмо:
«Милостивый государь мой граф Александр Васильевич!
Крайность моя принудила беспокоить вас моей просьбой. Тринадцати лет я вас ничем не беспокоила, воспитывала нашего сына в страхе Божием, внушая ему почтение, повиновение, послушание, привязанность и сердечные чувства, которым он обязан родителям… Надеясь, что Бог столь милосерд, преклонит ваше к добру расположенное сердце; вы, видя детей ваших, вспомните и их несчастную мать, в каком она недостатке, получая в разные годы малую пенсию, воспитывала сына и вошла в долг 22 000 рублей, о которых прошу милость сделать заплатить».
Суворов в своем ответе был краток и неприступен: «Сам в долгах, потому помочь ничем не в состоянии». Приставленные к ссыльному фельдмаршалу соглядатаи тут же доложили Павлу I о назревающем взрыве между супругами из-за якобы имеющей место чрезмерной скупости полководца.
Новоиспеченный император, чтобы показать свою власть и силу, решил выступить третейским судьей, но для начала повелел провести ревизию всего имущества фельдмаршала. Вскоре ему доложили, что у Суворова каменный дом в Москве, 9080 душ крестьян, с которых он имеет 50 тыс. руб. в год оброку, а также у него на 100 тыс. руб. серебром всяких алмазных вещей.
Впечатленный этими цифрами, Павел I только и сказал:
– Передайте Суворову, чтобы снизошел к нуждам жены.
Полководец не заставил себя ждать с ответом:
– В гробу карманов нет. А деньги – это зло, помет Беса, от них избавляться надо!
Он поднял ежегодное содержание жены до 8 тыс. руб. и отдал ей свой московский дом на Большой Никитской. Но погасить денежный долг отказался наотрез.
Истинная причина отказа крылась в том, что незадолго до письма Варвары Александр Васильевич завещал дочери дом в столице на Итальянской улице, все приобретенные имения, 834 души крестьян мужского пола, «тако же все наличные деньги, сколько числом явится». К тому же его дочь Наталья уже два года состояла в браке с генерал-поручиком Николаем Зубовым, отпрыском одной из богатейших семей России и родным братом фаворита Екатерины II.
Так что – обоснованно считал Суворов – Варваре достаточно обратиться к Наталье, чтобы погасить долг. Само же письмо он расценил как попытку ввести его (возможно, по злобе!) в неоправданные траты, а то и просто, чтобы досадить.
ТРИУМФ. ОПАЛА. СМЕРТЬ
Весной 1796 года в Италию вступила армия 27-летнего генерала Бонапарта Наполеона, в июле он занял Милан и, продвигаясь на юг, захватывал целые области, превращая их в республики-вассалы Франции. К весне 1799-го вся Италия, кроме Сардинии, Сицилии и Венеции, оказалась под властью Франции.
Павел I с пристрастием наблюдал за войной в Южной Европе. Событием, побудившим его к решительным действиям, был захват Наполеоном Мальты – ведь русский император являлся покровителем Мальтийского ордена. Заявив: «Веди войну, как знаешь, Александр Васильевич», он направил Суворова в Италию.
19 апреля 1799 года объединенные русско-австрийские войска под началом Суворова перешли в наступление, и через четыре месяца освободили всю Северную Италию. За это Павел I возвел полководца в достоинство князя Италийского. А после изгнания французов из страны Суворову были присвоены еще титулы: принц Сардинии и граф священной Римской империи.
…Во время Итальянского похода командовавший австрийскими войсками эрцгерцог Карл придерживался «выжидательной тактики», поэтому никогда не атаковал французов первым. Вот и при взятии Милана он намеренно медлил с наступлением. Тотчас Суворов послал ему записку: «Мой дорогой Карл! Если Вам сейчас не нужна Ваша армия, я хотел бы одолжить ее на некоторое время. С уважением Суворов».
Карл ответил: «Господин Суворов, Вы принимаете меня за дурака?»
Суворов на его записке начертал: «Конечно, нет. Но я могу и ошибиться».
…Во время Швейцарского похода все тот же Карл под любым предлогом уклонялся от исполнения своих обязательств, поэтому все тяготы боевого марша легли на плечи русских солдат и офицеров. После блистательного завершения этой труднейшей в истории войн кампании Карл, намереваясь показать миру, что и его солдаты «пахали», предложил Павлу I выпустить памятную медаль в честь совместного похода. Узнав об этом, Суворов только и сказал:
– На одной стороне медали должен быть отчеканен российский герб с девизом: «С нами Бог». А на другой – австрийский герб со словами: «Ну, да Бог с ними»!
…Не дожидаясь возвращения полководца в Санкт-Петербург, император пожаловал ему звание генералиссимуса и тут же уволил из армии. Приказ об этом настиг Суворова у города Кобрин, когда он возвращался из Швейцарского похода.
Приказав войскам собраться в полной парадной форме, Суворов предстал перед ними в фельдмаршальском мундире при всех регалиях. Объявив им волю Павла I, стал снимать с себя награды, приговаривая:
– Этот орден дали вы мне, ребята, за такое-то сражение, этот – за то…
Войска, растроганные до слез, возопили:
– Не можем мы жить без тебя, батюшка Александр Васильевич, веди нас в Питер!
Суворов обратился к генералу Линденеру, доставившему высочайшее повеление:
– Доложите государю о том, что я могу сделать с войсками.
Вслед за этим снял с себя мундир со шпагой и надел кафтан на меху. Раздались душераздирающие вопли солдат. Один из офицеров приблизился к полководцу и что-то шепнул ему на ухо. Суворов, сотворив крестное знамение, сказал:
– Что ты говоришь, как можно проливать кровь родную!
В Санкт-Петербург генералиссимус Суворов в последний раз въехал 20 апреля 1800 года. Въехал тайком в заурядном возке под покровом сумерек. Ему запрещено было являться к государю. Его имя исчезнет с полос газет. У него заберут любимых адъютантов. Именно эта опала сократит его дни. Заболев еще в пути, он сляжет и умрет через месяц после приезда, 18 мая.
Когда Иван Кутайсов, бывший цирюльник Павла I, получивший из его рук графский титул, потребует у Суворова отчета в своих действиях, он, с трудом расщепив пересохшие от жара губы, скажет:
– Я готовлюсь отдать отчет Богу, а о государе и думать не хочу…
…Гроб с телом впавшего в немилость великого полководца сопровождали лишь три батальона. Павел I, не желая, чтобы военные отдали последний долг усопшему герою, назначил на время похорон развод караула.
В церкви при погребении генералиссимуса катафалк застрял в дверях, и процессия остановилась. Вмешался унтер-офицер, побывавший с Суворовым во всех походах. После его команды четверо гренадеров подняли гроб и с возгласом: «Суворов везде пройдет!» – на плечах внесли его внутрь…
В то время как генералиссимусу графу Александру Васильевичу Суворову-Рымникскому, князю Италийскому, графу священной Римской империи, принцу Сардинии, рукоплескала вся Европа и его именем называли младенцев обоих полов, в России его ждала не овация, а опала. И это при том, что Швейцарский поход был признан всем миром триумфом полководческого гения Суворова, триумфом, к которому он шел более 50 лет ратной службы, участвуя в 7 войнах, выиграв 63 сражения из 63 проведенных, получив 6 осколочно-пулевых ранений, но ни разу не покинув поле боя!
Русский архистратиг
13 ноября 1730 года, в день, когда Православная Церковь празднует память святителя Иоанна Златоуста, родился Александр Васильевич Суворов. В Москве, родном городе Суворова, много мест, связанных с именем полководца, который был и остается одной из загадок России.
«Здесь жил Суворов»
Александр Васильевич Суворов. I половина 1840-х гг. Его предки обосновались в России позже, чем родоначальники других известных русских фамилий: по легенде, которую рассказывал сам Суворов, швед из благородной фамилии, по имени Сувор, в 1622 году приехал на службу к царю Михаилу Федоровичу и принял русское подданство. Потом эту легенду опровергали: как же Суворов мог происходить от иностранца! Дед полководца, Иван Григорьевич, служил у Петра I генеральным писарем лейб-гвардейского, а тогда еще потешного Преображенского полка и не раз бывал удостоен чести принимать царя у себя в домике на Преображенке – оттого и носит местная Суворовская улица его имя. Есть предание, будто Иван Григорьевич в старости принял священнический сан и стал протоиереем кремлевского Благовещенского собора; он и наставлял внука в православной вере – потому-то полководец и был столь религиозен. На самом деле внук родился уже после смерти деда, который всегда оставался на государевой службе.
Василий Иванович Суворов, отец полководца, был крестником Петра Великого, служил у него денщиком и переводчиком, дослужился до генеральского чина. Он имел родовой дом на Большой Никитской улице в приходе храма святого Феодора Студита. Там в 1728 году В.И. Суворов обвенчался с Авдотьей Федосеевной Мануковой, дочерью петербургского ландрихтера, а по другим данным – Федосей Мануков был из старинного московского дворянства; он имел усадьбу на Арбате (на углу с Серебряным переулком), в приходе храма Николая Чудотворца Явленного, которую и отдал дочери в приданое (дом не сохранился). Через два года у четы Суворовых родился сын. Нарекли младенца в честь святого Александра Невского: отец мечтал, чтобы сын тоже стал военным.
По преданию, его рождение сопровождали чудесные знамения. В тот день на небе видели «красные хвосты», которые, по истолкованию новгородского юродивого, означали рождение человека, «нехристям страшного» и знаменитого. А ночью один крестьянин, заплутав, шел по заснеженному полю и вдруг повстречал путника, красивого молодого человека, словно выросшего из земли. Он сказал, что сегодня родился такой младенец, каких еще мир не видывал, но никому не следует знать, где он появился на свет. Говорили, что место рождения Суворова так и осталось неизвестным – то ли Москва, то ли Финляндия (некоторая доля истины в этом предании есть). Еще ходила молва, будто однажды в дом родителей Суворова постучался некий странник, и благочестивые хозяева радушно приняли гостя. А гость оказался святым ангелом, который благословил их новорожденного сына.
Точно известно, что Суворов родился в Москве, но где именно – действительно осталось загадкой. Если будущий полководец появился на свет в доме деда по матери, в Серебряном переулке, то это было знаменательно для воинского Арбата: ведь прежде, чем стать очагом русской интеллигенции, Арбат был военным оплотом Москвы. Заселенный лучшими стрелецкими полками, он поддерживал оборону западных границ города, откуда исходила наибольшая опасность, а храм Николы Явленного помнил осаду войска гетмана Сагайдачного в октябре 1618 года – победа над ним стала окончательным завершением Смуты. Но все же более вероятно, что Суворов родился в доме у Никитских ворот. Метрики о его крещении не сохранилось, но таинство было совершено либо в храме Николы Явленного, либо в церкви Феодора Студита, где венчались его родители.
Дом у Никитских ворот не сохранился, а тот, что украшен мемориальной доской с надписью «Здесь жил Суворов», отец полководца купил в 1768 году, впрочем, только расширив старое, дедовское, владение. В храме Феодора Студита была похоронена мать полководца, скончавшаяся, когда ему не было еще 15 лет. В этой церкви Суворов выстаивал службы, пел на клиросе, читал Апостол и просил поминать родителей, когда уезжал из Москвы. Молился он и в соседнем храме Большого Вознесения. Сохранились воспоминания очевидцев, как он, сделав три земных поклона перед каждой иконой, ставил свечки, слушал молебны на коленях и с трепетом подходил к священнику под благословение.
О московском детстве полководца известно очень мало. В 1740 году Суворовы продали арбатский дом и переехали в другой родовой дом – в Покровской слободе (Бакунинская улица) – и этот дом был в приходе храма Николая Чудотворца. Мальчик рос столь хилым и болезненным, что отец оставил мысль сделать из него военного и стал готовить к гражданской службе. Мальчик же с жадностью читал книги о великих полководцах, древних и русских; подражая им, занимался физическими упражнениями и верховой ездой, решил закаливаться: отказался от теплой постели, выбегал ночью под дождь, обливался холодной водой. Отцу все это не нравилось, он считал увлечения сына лишними и неуместными.
Однажды к ним в гости приехал генерал Абрам Ганнибал, тоже крестник Петра Великого. Суворов-старший пожаловался ему на сына, пригласил пойти к нему в комнату посмотреть, чем тот занимается. Мальчик сидел обложенный книгами и военными картами. Ганнибал задал вопрос о каком-то древнем сражении, стал расспрашивать о подробностях, а потом в восхищении обнял мальчика: «Если бы жив был наш батюшка Петр Алексеевич, он поцеловал бы тебя в голову и порадовался бы на тебя!» Абрам Ганибал убедил Суворова-старшего не противиться увлечениям сына.
Недалеко от дома Суворовых в Покровской слободе, за Яузой, квартировал лейб-гвардейский Семеновский полк. В октябре 1742 году в него был зачислен Александр Суворов, которому еще не исполнилось и 12 лет. В 1747 году он отправился в Петербург на военную службу, и вскоре молодого подтянутого капрала, стоявшего в карауле у Монплезира в Петергофе, заметила императрица Елизавета Петровна. Спросив его имя, государыня подала серебряный рубль, но тот ответил, что не может принять дар, ибо по уставу караульный не имеет права брать денег. Государыня похвалила его за верную службу, допустила к руке и положила рубль на землю: «Как сменишься, так возьми». Суворов всю жизнь хранил эту монету и даже, говорили, каждый день целовал ее. Иногда эту историю связывают с именем принцессы Фике, будущей императрицы Екатерины II, потом очень благоволившей Суворову – его отец в 1762 году присягнул ей и арестовал в Ораниенбауме голштинцев, преданных свергнутому Петру III.
Боевым крещением для Суворова стала Семилетняя война с Пруссией: он участвовал и в знаменитом сражении под Кунерсдорфом, и во взятии Берлина. С тех пор он воевал во многих «горячих точках» империи. В 1773 году во время русско-турецкой войны Суворов был назначен в действующую армию под командованием П.А. Румянцева и уже в июне одержал свою первую известную победу, взяв крепость Туртукай – хотя ему было приказано только провести разведку. По легенде, он подал рапорт Румянцеву в стихах:
Слава Богу, слава Вам:
Туртукай взят – и я там!
Однако за победу, одержанную «самовольно» в битве, которая бала начата без приказа военачальника, Румянцев отдал его под суд. Спасла Суворова императрица Екатерина; она написала на донесении Румянцева: «Победителей не судят» – и наградила Суворова Георгиевским крестом. Вскоре отец вызвал его в Москву для женитьбы.
Суворов совсем не думал о семейной жизни – «времени не доставало», как он выразился. Но старый генерал, мечтая о продолжении рода, уговорил его жениться, и сам подобрал невесту из московской аристократии. Княжна Варвара Ивановна Прозоровская была знатной – их род происходил от Владимира Великого, но бедной: отец промотался и влез в долги. По тем меркам она считалась не очень юной для замужества – целых 23 года, но жениху перевалило за 40, так что для него «суженая» была вполне свежа. Жила она в усадьбе на Большой Дмитровке, 6 – еще один суворовский адрес в Москве: сюда он приезжал к невесте с визитами. Русская красавица, румяная, статная, «но с умом ограниченным и старинным воспитанием» (то есть полуграмотная), Варвара Прозоровская отличалась склонностью к мотовству и пристрастием к светской салонной жизни. Она совсем не оценила достоинств своего уже немолодого, некрасивого и хромого мужа, да еще и отменного чудака. Тот поначалу хотел только угодить отцу, но, видимо, всерьез влюбился: он писал, что жена ему дороже жизни.
Московская церковь Феодора Студита, что у Никитских ворот. 1881 год 27 января 1774 года отпраздновали свадьбу. На роль храма, в котором венчался Суворов, претендуют несколько в разных городах. В Москве – это храмы святого Феодора Студита и Большое Вознесение; в Петербурге – церковь пророка Илии на Пороховых заводах и храм Симеона и Анны (на улице Белинского), называют и Никольскую церковь близ деревни Марфино; но, скорее всего, этим храмом был все-таки московский храм Феодора Студита. После венчания молодые посетили усадьбу Голицыных в Кузьминках, которым Варвара приходилась дальней родственницей. Так Суворов побывал и во Влахернском храме.
Скоро он умчался на войну. Уже в июне 1774 года разгромил 40-тысячную турецкую армию при Козлудже, а в августе перепуганная императрица срочно вызвала его для поимки Емельяна Пугачева. Бунтовщика, однако, схватили и выдали его же товарищи, и Суворов лишь отконвоировал его в Симбирск. Оттуда он отправился в Москву повидаться с женой – они жили в доме на Большой Никитской. Летом 1775 года умер отец полководца (его похоронили в Феодоровском храме, подле супруги; потом за их могилами ухаживал московский историк И.М. Снегирев), в августе родилась Суворочка – любимая дочь Наталья. Вскоре жене пришлось отправиться вместе с мужем в армию. Но это для московской красавицы оказалось серьезным испытанием, которого она не выдержала. Ее неверность стала причиной бракоразводного процесса, правда, так и не доведенного тогда до конца. Сама императрица выступила как примирительница супругов. В 1784 году у них рождается сын Аркадий. Отношения полководца с женой вновь портятся, брак распадается. Церковного развода не было, но митрополит разрешил Суворову жить отдельно. Он пожелал вернуть приданое, отдал жене свой московский дом на Никитской, выделил содержание, но дочку забрал и определил в Смольный институт. Между отцом и дочерью завязалась нежнейшая переписка. Воин, как мог, воспитывал ее, наказывая во всем полагаться на «Промысл Всемогущего» и хранить «неукоснительно верность великой нашей монархине». Он делился с ней самым сокровенным. В ее письмах к отцу чувствовалась искренняя любовь. Дочь своего отца, она отличалась недюжинным умом и тактом. «Имею честь поздравить Вас с победою (при штурме Измаила), я принимаю великое участие в Вашей славе, но она мне многих слез стоила», – характернейшие для ее писем строки.
За заслуги отца Екатерина II пожаловала ее фрейлиной. Суворов пришел в ужас: чем грозила дочери придворная жизнь! «Будешь ты бывать при дворе, и, если случится, что обступят тебя старики, покажи вид, что хочешь поцеловать у них руку, но своей не давай», – наставлял он Наталью. Потом все же забрал ее из Зимнего дворца и поселил у родственницы. По одной версии, он сам подобрал ей мужа – графа Николая Зубова, брата екатерининского фаворита Платона, но всего вероятнее, что на этом настояла императрица. Да и сама Наталья пожелала выйти за него замуж, и отец нехотя согласился. Счастлива она не была и рано овдовела. По преданию, в марте 1801 года именно Николай Зубов ударил табакеркой в висок императора Павла I в Михайловском замке. А через четыре года умер сам, оставив жену с шестью детьми. В начале XIX века графиня Наталья Зубова жила на Арбате, в доме № 42. В 1812 году ее карету захватили французские солдаты, но, узнав, кто она, немедленно отпустили, воздав воинские почести.
Судьба сына Суворова (при разрыве супругов он остался с матерью, ею воспитывался) оборвалась трагически: он утонул в 1811 году. По роковому стечению обстоятельств он погиб в той самой реке Рымник, битва у которой прославила его отца. Одни говорили, что в воде опрокинулся экипаж и он попал под копыта лошадей, другие – что он спасал тонущего солдата. За его дочерью Марией, в замужестве – Голицыной, ухаживал А.С.Пушкин, нареченный Александром, может быть, в честь Суворова.
«Христов воин»
Карл Штейбен. Граф Рымникский, князь Италийский, генералиссимус А.В.Суворов. 1815г. Феномен Суворова объясняется его незыблемой верой в Бога. Это был образец выдающегося мирянина – здесь его можно сопоставить с Достоевским, который достиг пророческих высот, оставаясь обычным человеком – не монахом и не подвижником. Мирянина, вера которого претворялась в жизнь, а жизнь побуждала к вере. Упование на Бога во всем и всегда и непреложная верность Церкви – вот источник военной гениальности Суворова. Три характернейшие черты личности Суворова – истовая набожность, истовый патриотизм – почти мистическое чувство русской национальности и истовое служение монархии. И именно на этом он полагал воспитание русского солдата, во всем подавая личный пример.
Семилетняя война показала ему те недостатки, которые были в обучении русских солдат. В 1763 году, получив под свое начало Суздальский полк и квартируя в Новой Ладоге, Суворов начал по-иному – так, как он считал правильным, – готовить воинов. Главное внимание он уделял религиозному воспитанию, повторяя, что «безбожие поглощает государства и государей, веру, права и нравы» и что «неверующее войско учить – что ржавое железо точить». Он построил с солдатами деревянный храм Петра и Павла, вырезав собственноручно купольный крест для него. Открыл в полку две школы. Он сетовал на сельских попов, не учивших своих прихожан азам церковной грамотности: европейский крестьянин знает веру и молитвы, а русский учится этому в армии. При этом обучение у Суворова не ограничивалось знанием молитв и частым посещением храма – Суворов воспитывал нравственное начало, поучая, что победа даруется от Бога и ее одерживает бессмертная душа, что почитание Бога есть избежание греха, что без добродетели нет ни славы, ни чести. Полководец учил быть врагом зависти, ненависти и мщения, гнушаться лжи, прощать погрешности ближнего и не прощать их себе, не унывать и не отчаиваться, выручать товарищей, быть милосердным к низложенному врагу и никого не убивать напрасно – «победителю прилично великодушие».
Ни одной битвы Суворов не начинал без молитвы. Однажды в опасный момент боя он на глазах у всех спрыгнул с лошади и несколько минут молился, распростершись ниц, а потом дал такие распоряжения, что победа была одержана. Каждую победу Суворов праздновал в храме, благодаря Господа; всегда служил панихиду по убиенным. И даже награды героям вручал в храме. Предостерегал своих воинов от масонства, лжеучений, революционных идей. С уважением относился к католичеству, но истинной считал только Православную Церковь. Услышав рассказ о сожжении Яна Гуса, молвил: «Я благодарю Бога, что никогда реформационная горячка не посещала нашего Отечества: всегда религия была у нас во всей чистоте». Однажды он спросил молодого генерала М.А. Милорадовича: «Миша, ты знаешь трех сестер?» Тот ответил: «Знаю! Вера, Надежда, Любовь!» Суворов обрадовался: «Да, ты – русский! Ты знаешь трех сестер: Веру, Надежду, Любовь. С ними слава и победа, с ними Бог!»
Знаменитые чудачества Суворова только со стороны казались чудачествами. Так, он любил огорошить подчиненных вопросами: сколько в реке рыбы, сколько верст до луны, что сейчас делает китайский император. Это объяснялось просто: он не терпел «немогузнаек» и всего лишь смотрел, как вопрошаемый выйдет из положения. Если следовал ответ «не могу знать», интерес у Суворова пропадал, если же ответ был находчив, солдата ждала хорошая служба. Правда, однажды полководец сам попал в непростую ситуацию. На вопрос, знаешь ли, сколько на небе звезд, часовой бодро ответил: «Сейчас скажу!» – и принялся пальцем считать на небе звезды. Дело было зимой, и Суворов основательно замерз, пока солдат неутомимо подсчитывал звезды. «Хорошо! Хорошо! Произвести его в унтер-офицеры!» – закричал Суворов и ринулся в теплую избу.
Самым известным его чудачеством было пение петухом, но и здесь крылся истинно суворовский смысл. Петух заменял ему часы, которых полководец никогда не носил, говоря, что солдат и без часов должен знать время. Перед походом Суворов не назначал часа выступления, а приказывал быть готовыми с первыми петухами. В назначенное время он сам выходил к войску и кричал «Ку-ка-ре-ку!» – этим начинался поход. Петух на Руси считался защитником от нечисти. Было и еще одна, очень серьезная причина, о которой поведал сам Суворов: «Я бывал Эзопом, Лафонтеном. Шутками и звериным языком говорил правду. Подобно шуту Балакиреву, который благодетельствовал России, кривлялся и корчился, я пел петухом, пробуждая сонливость».
На втором, после веры, месте в учении полководца был патриотизм. Суворовские изречения вошли в поговорки: «Мы русские – с нами Бог!», «Мы русские – какой восторг!» Его искренняя, восторженная вера в Россию, как искра, воспламеняла воинские сердца. Ратники беззаветно следовали своему «чудотворцу-воеводе», предаваясь такому же ликованию. Суворов столь же истово верил в русского солдата, «чудо-богатыря», в его силу, веру, выносливость, храбрость, верность, волю к победе, смекалку, способность устоять и победить в любых условиях, иногда с шуткой: «Там, где пройдет олень, там пройдет и русский солдат. Там, где не пройдет олень, все равно пройдет русский солдат». Кто плохо исполнял службу, получал суворовский выговор: «Ты – не русский». Офицеров же, желавших галантно изъясняться по-французски, как было принято в светских кругах, Суворов именовал «мусье», что было высшей немилостью. А один иностранный военный, докладывая Суворову о взятии адмиралом Ф.Ф. Ушаковым острова Корфу, из уважения выразился «фон Ушаков» и получил нагоняй: «Возьми себе свое “фон”!»
Третьим суворовским принципом была верность монархии. Солдату он говорил «Ты присягал. Умирай за веру, царя и Отечество и знамя защищай до последней капли крови». Всех учил брать с него пример – «до издыхания быть верным государю и Отечеству». Однажды французские эмигранты-роялисты со слезами рассказывали ему о своем несчастном короле Людовике XVI. «Жаль, что во Франции не было дворянства, – сокрушенно ответил Суворов. – У нас этот щит престола защитил помазанника во время стрелецкого бунта». Его преданность Екатерине II не имела границ, и она всегда благоволила ему. Однажды Суворов сказал ей на прогулке в Царском Селе, что в нашем климате лавры скоро отцветают и мороз – их враг, государыня же, показав на сердце, ответила, что у нее есть парник и что она не походит на тех людей, которые, выжав лимон, бросают корку.
Солдаты благоговели перед своим полководцем, слагали о нем легенды и безгранично в него верили: он дал более 60 сражений и ни одного не проиграл. Верили, что он может вымолить победу, что наделен божественным даром – чует воду в пустыне, вражеские ловушки, зрит будущее, защищает от пули – и что ему помогают небесные силы. На глазах у воинов в самые тяжкие минуты сражения рядом с Суворовым появлялся всадник в белых одеждах и красном плаще – говорили, что это ангел Божий или сам святой князь Александр Невский приходил на помощь русским молитвами полководца.
В первый раз Суворов «удивил» битвой при Кинбурнской косе осенью 1787 года во время русско-турецкой войны. Турки решили овладеть крепостью, подойдя на военных кораблях. Это было 1 октября, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Суворов находился в церкви. Когда ему доложили о высадке вражеского десанта, он приказал не стрелять и не мешать туркам, а достоял до конца службы, потом попросил еще отслужить молебен на победу. Лишь когда служба кончилась, а противник был уже в 200 шагах от крепости, Суворов приказал стрелять из всех орудий – турки даже не успели приступить к штурму. С той чудесной победы пошла молва, что Суворов никогда не начинает сражения, пока не окончится ангельская обедня на небесах. Солдаты в восторге пели:
Наша Кинбурнска коса
вскрыла первы чудеса.
Следующим чудом была битва при Рымнике в 1789 году. Суворов атаковал турецкое войско, многократно превосходившее русское. Но Суворов учил побеждать не силой, а духом. Битва была жестокая. По преданию, в самый отчаянный момент, когда казалось, силы были на исходе, около Суворова появился светлый всадник, что-то молвил ему и бросил камень в сторону неприятельского лагеря. После этого, наперекор всем правилам военной науки, Суворов приказал идти в атаку, и победа была одержана почти по суворовскому принципу: «удивить – победить». За нее Суворов получил титул графа Рымникского.
В следующем, 1790, году штурмом была взята крепость Измаил.
Крепость считалась неприступной. На обеде в походной палатке Суворов велел казаку выпустить орла на волю. Тот взмыл, но ударился о перекладину и упал на стол. «Это значит, что Измаил падет», – проговорил Суворов. Перед штурмом он взглянул на небо и замер. Один солдат спросил его, что он видит? Тот предложил посмотреть самому: «Видишь людей?» «Вижу будто», – удивлено ответил солдат. «Видишь: одни в венцах, другие без венцов?» – «Вижу будто!» – повторил тот в изумлении. «Вот и я вижу. Какие в венцах, те убиты будут при штурме, только без венцов куда больше – удачный штурм будет, мало наших побьют».
Пытаясь вовсе избежать кровопролития, Суворов дал знаменитый ультиматум: «24 часа на размышления для сдачи и – воля; первые мои выстрелы – уже неволя; штурм – смерть». Комендант крепости надменно ответил, что «скорее остановится течение Дуная и небо упадет на землю, чем русские возьмут Измаил». Он, как известно, погиб при штурме, и русские воины поднесли его саблю Суворову в подарок.
Суриков В.И. Переход Суворова через Альпы В 1794 году Суворова направили в Польшу для подавления восстания Тадеуша Костюшко. Опасность для России крылась и в том, что поляки, борясь за независимость, пытались обратиться за помощью к революционной Франции. В этом случае Польша могла превратиться в новый очаг «якобинства». Главное укрепление поляков было в предместье Варшавы Праге, сплошь огражденном рядами ловушек – волчьими ямами. Русские готовились к смерти, надели чистое белье, примирились друг с другом и перед боем молились на коленях перед полковыми иконами. Штурм начался ночью, а утром после победы солдаты дивились, как им удалось миновать ловушки: ни один русский воин не упал в яму. Суворов отправил императрице знаменитый краткий рапорт: «Ура! Прага! Суворов!» – и получил достойный ответ: «Браво! Фельдмаршал! Екатерина!» – что означало произведение его в фельдмаршалы. Получив фельдмаршальский жезл, Суворов понес его в храм на освящение.
Екатерина уготовила победителю истинно царский прием. Однажды она уже хотела удивить Суворова и пригласила его на обед во дворец. Гвоздь заключался в том, что каждый гость мог заказать себе любое блюдо, но Суворов попросил щи и кашу, чем смутил императрицу, потому что таких блюд у нее все-таки не оказалось. Теперь она подарила полководцу табакерку с изображением «тезки» Александра Македонского и отвела ему Таврический дворец. Там его поджидала постель из сена, холодная вода для окачивания, завешенные полотном зеркала, которых он терпеть не мог, повторяя, что не любит видеть другого Суворова, и самовар: дорогой московский чай был единственной роскошью, которую Суворов позволял самому себе.
Польский поход был последним серьезным поручением Екатерины. Ее кончину, случившуюся в 1796 году, Суворов переживал очень тяжело. На престол взошел Павел I, и для Суворова наступили трудные времена: он был противником перенимания прусской военной системы («пудра – не порох, букли – не пушки»), чем раздражил императора. Предлагают и другую, необычную версию: будто бы Суворов подписал пресловутый екатерининский Манифест о передаче престола Александру и тем навлек на себя гнев Павла. Так или иначе, в феврале 1797 года полководец был отправлен в свое имение Кончанское в Новгородской губернии, где прожил два года. Правда, прощаясь с воинами, он предсказал свое возвращение: «Мы еще увидимся, мы еще будем драться вместе. Суворов явится среди вас!»
В Кончанском его ожидала непривычная мирная жизнь, но он жил по своему порядку. Вставал с петухами, шел в церковь, сам звонил в колокола, содержал певчих, которые вместе с ним пели по нотам сочинения Бортнянского, учил крестьянских детей, читал газеты, внимательно следя за действиями Наполеона в Европе. Тогда он предсказал, что если генерал Бонапарт останется на военной стезе, где ему дарованы великие таланты, он будет победителем, но если «бросится в вихрь политический» – погибнет. Сам Суворов намеревался «окончить свои краткие дни в служении Богу» – уйти иночествовать в Нилову пустынь и написал о том прошение императору. Однако вместо монастыря он отправился в Итальянский поход, поскольку Россия вступила в антифранцузскую коалицию. По настоянию союзников, Павел I назначил Суворова главнокомандующим войсками в Северной Италии, захваченной силами французской Директории. В письме император просил фельдмаршала немедленно прибыть в Петербург. Тот, отслужив молебен, через два часа был в пути. Во дворце Суворов в слезах пал к ногам императора, но тот поднял его, поцеловал и плакал сам – все свидетельствовало о примирении. Накануне отъезда Суворова в Европу в марте 1799 года его навестил П.Х. Обольянинов и увидел странную картину: полководец перепрыгивал через саквояжи и прочие походные вещи. «Учусь прыгать! – объяснил Суворов. – Ведь в Италию-то прыгнуть – ой, велик прыжок, научиться надобно!» Словно предвидел.
Суворов, конечно же, был врагом Французской революции. Он говорил своим воинам, что «французы отвергли Христа Спасителя и попрали законное правительство. Страшитесь их разврата». В короткий срок рядом удачных сражений Северная Италия была освобождена. Тогда еще раз убедились в прозорливости Суворова: повар, подкупленный французами, трижды за обедом приносил ему отравленное блюдо, но Суворов молча смотрел ему в глаза, пока тот в страхе не убирал нетронутую тарелку. За голову Суворова Директория объявила щедрую денежную награду. Узнав о том, он ощупал свою голову и сказал: «Помилуй Бог, дорого!», после чего велел отпустить домой пленного француза, напутствовав его: «Скажи своей Директории: я постараюсь сам принести к ним голову мою вместе с руками».
Он действительно собирался идти на Париж, но предложенный им план наступления отвергли. Ему приказали идти в Швейцарию, где французы имели численное преимущество, для соединения с корпусом А.М. Римского-Корсакова. В сентябре 1799 года начался Швейцарский поход Суворова, ознаменовавшийся героическим переходом через Альпы, когда его войско после поражения корпуса Римского-Корсакова сумело чудом вырваться из окружения французов. Вскоре союзническая коалиция с Австрией распалась, и Суворов получил приказ возвращаться в Петербург. Император Павел I пожаловал ему звание генералиссимуса. Он повелел также воздвигнуть прижизненный памятник полководцу.
Шарлемань А. И. Фельдмаршал А.В.Суворов на вершине Сен-Готарда 13 сентября 1799 года. 1855г. Слава непобедимого Суворова была в зените. Такого триумфа Европа еще не видела. Им восхищался адмирал Нельсон, европейцы представляли его то Гулливером, то свирепым стариком с лицом, сплошь покрытым сабельными шрамами. Композитор Дмитрий Бортнянский посвятил Суворову духовный концерт «Слава в вышних», который должен был исполняться во время встречи полководца по возвращении его из Италии. Есть версия, что даже А.С. Пушкин, родившийся в тот славный «суворовский» год, когда Суворов освобождал Северную Италию, был наречен в честь великого русского полководца.
Это был последний подвиг Суворова. Во время похода он смертельно простудился и от болезни не оправился, хотя император отправил к нему для поддержки и сына Аркадия, и своего лейб-медика. Весной 1800 года, предчувствуя скорую смерть, Суворов составил канон Спасителю под влиянием Великого покаянного канона святого Андрея Критского. И незадолго до кончины кратко подвел жизненный итог: «Люблю моего ближнего, во всю жизнь не сделал никого несчастным, ни одного приговора на смертную казнь не подписал, ни одно насекомое не погибло от руки моей. Был мал, был велик, при приливе и отливе счастья уповал на Бога и был неколебим, как и теперь».
В Петербург он въехал 20 апреля и остановился на Крюковом канале, в доме своего дальнего родственника, графа Д.И. Хвостова. К этому времени он опять оказался в немилости, и торжественная встреча генералиссимуса не состоялась. Суворов слег. Смерть на поле боя, которую он считал единственно достойной для солдата, была его мечтой, но Бог уготовил ему христианскую мирную кончину в постели с напутствием святыми дарами. Причастившись, Суворов произнес свои последние слова: «Долго гонялся я за славой – все мечта. Покой души – у престола Всевышнего». 6/18 мая 1800 года он тихо скончался. У той смерти, кроме простуды, было три причины, подорвавшие здоровье полководца: неудавшаяся семейная жизнь, смерть любимой императрицы и незаслуженная опала. По преданию, когда императору доложили о смерти Суворова, он тихо молвил: «Вот еще один герой, который заплатил дань природе».
В последний путь его провожал весь Петербург. Даже Павел приехал проститься с ним, ожидая, пока гроб вынесут из дома на улицу, но гроб никак не могли пронести по узкой лестнице, и взбалмошный император ускакал, не дождавшись. Гроб опустили на веревке из окна, и похоронная процессия тронулась к Александро-Невской лавре. Император встретил ее на углу Невского и Малой Садовой. Потом катафалк не проходил в двери Благовещенской церкви, где назначили отпевание, но один воин крикнул: «Вперед, ребята! Суворов везде проходил», – и дружным натиском гроб внесли в храм.
Речей никто не говорил. Только хор придворных певчих исполнял другое творение Бортнянского, посвященное Суворову, – «Живый в помощи Вышняго» – под регентством самого композитора.
Загадку таит и эпитафия на могиле: «Здесь лежит Суворов». По одной версии, Суворов сам сочинил ее незадолго до смерти. В январе 1800 года он посетил гробницу полководца Лаудона, украшенную длинной эпитафией. Тогда Суворов, любивший во всем краткость, составил надпись для своей могилы. Обычно же авторство приписывают Гавриилу Державину, который навещал больного Суворова в доме на Крюковом канале. Тот попросил открыть, какую эпитафию он сочинит, и, услышав, обрадовался: «Помилуй Бог, как хорошо!»
Он не успел увидеть свой памятник. Павел пожелал установить его у Михайловского замка, но сам погиб за два месяца до его открытия. Памятник установили на Марсовом поле в мае 1801 года – к годовщине смерти полководца. Позднее А.В. Суворова назвали «русским архистратигом» – его почитали хранителем русской армии.
И. Крейцингер. Последний прижизненный портрет А.В. Суворова. 1799 г. Суворовские чудеса продолжались и после его кончины. В Первую мировую войну батальон его любимого Фанагорийского полка попал в окружение вместе с полковым знаменем. Командование принял молодой поручик, так как все старшие офицеры были убиты. Перед боем вознесли молитву, и вдруг у развернутого знамени на миг увидели Суворова. Воины ударили в штыки и сумели прорвать окружение, вынеся знамя, только командир пал смертью храбрых – ночью часовые у его гроба вновь видели Суворова.
В дни Ленинградской блокады памятник полководцу остался стоять на постаменте, хотя все ценные скульптуры закапывали в землю от бомбежек. Его тоже хотели спрятать в какой-то подвал, но почему-то не смогли – потом в этот подвал ударил вражеский снаряд. Памятник же не получил никаких повреждений. Суворов выстоял.
А еще в народе ходила легенда, что Суворов, подобно русским богатырям, спит в дремучем лесу среди мхов и болот, в каменной пещере. Горит в ней неугасимая лампада и слышится поминальная молитва о рабе Божием Александре. И когда наступит на Руси самое страшное для нее время, когда покроется русская земля кровью боевому коню по щиколотку, пробудится Суворов, выйдет из пещеры и спасет свое Отечество.
Где венчался суворов александр васильевич
- Храм св. пророка Илии (на Пороховых) />
- Ильинская слобода. Через призму времени />
- Легенды и были Ильинской Слободы
Легенды и были Ильинской Слободы
- Размер шрифта decrease font sizeincrease font size
Разумеется, автором столь совершенного сооружения мог быть только выдающийся зодчий. Хотя Охта в ХVIII веке не входила в городскую черту, здесь работали многие первоклассные архитекторы. В конце века строятся господские дома пригородных усадеб (Охтинских дач), два из которых дошли до нашего времени. Дачу Жерновка строил Дж. Кваренги (она известна под названием дачи Безобразова, своего последнего владельца, хотя в то время (c 1786 года) ею владел надворный советник М.И. Донауров). Уткину дачу, по всей вероятности, строил Н.А. Львов (Уткины – также позднейшие владельцы, в описываемое время имением владел М.Ф. Полторацкий – директор придворной певческой капеллы). Однако к моменту начала строительства Ильинской церкви оба этих зодчих были ещё совершенно не известны в России. Кваренги появился в Петербурге в 1780 году и первые годы работал в Царскосельском уезде. Великий дилетант «русский Леонард» Н.А. Львов в том же году разрабатывал самый первый свой серьёзный проект – собор для Могилёва. Из уже известных к тому времени петербургских зодчих наиболее близок стиль нашего храма творениям Ю. Фельтена и И. Старова.
Из построек Фельтена ближе всех к нашему храму южный фасад лютеранской церкви Анненкирхе (в ней до сих пор находится кинотеатр «Спартак»). Это полуротонда, разбитая в плане колоннами на 7 секторов (в Ильинском храме полный круг разбит на 14 секторов). Колонны ионического ордера, проемы в стене в два яруса (там в нижнем ярусе – двери, у нас – окна), а самое главное – почти полное совпадение пропорций в чуть уменьшенном по сравнению с нашим храмом масштабе. Все это не может быть случайным.
Анненкирхе была построена в 1779 году и оказала влияние на проект Ильинского храма, появившийся в сентябре 1780 года.
Был ли Ю.М. Фельтен его создателем? Не так давно крупнейшему специалисту по истории Охты Г.Г. Приамурскому удалось установить, что этот зодчий приходился свояком уже упоминавшемуся командующему заводами капитану К. Гаксу. Это сильный довод «за» авторство Фельтена. Но какая-то загадка все же остается. Дело в том, что в 1794 году вышла книга Я.Г. Георги «Описание столичного города Санкт-Петербурга». В предисловии автор пишет, что в архитектурной части ему помогал директор Академии художеств Юрий (Георгий) Фельтен. Книга содержит отдельную статью о Фельтене с перечнем всех его более или менее значительных работ, фактически автобиографию. Невозможно, чтобы архитектор забыл упомянуть о таком крупном и удачном проекте, как церковь Илии пророка. И тем не менее, в этом «послужном списке» она не значится.
Поэтому наиболее часто упоминается в связи с нашим храмом имя крупнейшего русского зодчего той эпохи Ивана Старова. Из многочисленных построек Старова в нашем городе и его окрестностях две особенно зримо напоминают ротонду нашего храма. Это полукруглое завершение колонного зала в Таврическом дворце и полукруглые террасы-лоджии на даче А.Г. Демидова в Тайцах. Но дело даже не в прямом цитировании отдельных композиционных приемов этих памятников (14-осевая симметрия, окна в два света). Рассматривая фотографии усадебных церквей, построенных Старовым в Богородицке и Никольском-Гагарино, и сравнивая их со старинными литографиями Ильинского храма, не можешь отделаться от впечатления – это произведение одного и того же автора.
Гипотеза об авторстве Старова продолжает оставаться основной. При этом, правда, остается неясным, что могло побудить заняться скромным заводским храмом зодчего, занятого в эти годы сверх меры: он строит одновременно Троицкий собор Лавры, Таврический дворец и с великим тщанием разрабатывал чертежи для дворца в Пелле на Неве. Последний заказ – Высочайший. Да и первые два – того же уровня. Фельтен также не жаловался на отсутствие заказов, но они были не столь объемными, да и родственные отношения могли сыграть свою роль. На этом есть смысл закончить с архитектурными фактами, касающимися создания большого храма (о малом – Александра Невского – речь еще впереди) и остановиться на одной из легенд, связанных с ним.
Очень часто, узнав о том, что я служу в храме Илии пророка, спрашивают: «Это та церковь, в которой Суворов венчался?» В ответ на этот вопрос нелишне будет привести здесь быль о женитьбе нашего национального героя. А.В. Суворов женился 16 января 1774 года на дочери отставного генерал-аншефа князя И.А. Прозоровского Варваре Ивановне. Венчание имело место в Москве в церкви Феодора Студита на Никитском бульваре. Храм этот значится в современных справочниках Московской епархии. Так что паломников, желающих посетить суворовскую достопримечательность, отсылаем в первопрестольную. Тем более, что никаких связей Александра Васильевича с Охтинскими пороховыми заводами до сих пор выявить не удалось. Возможное основание этой легенды – набожность великого полководца, его забота об устроении и украшении церквей вверенных ему воинских соединений.
Развивая тему о знаменитостях, возможно, бывавших на Пороховых, и забегая несколько вперед по времени, нельзя не сказать о том, что в Ильинскую церковь приезжали из своего Приютина (Приютино – усадьба, расположенная недалеко от станции Бернгардовка Всеволожского района) молиться супруги Оленины – Алексей Николаевич и Елизавета Марковна. Ближе церквей не было. Что же касается блестящих постояльцев Приютина, среди которых были Пушкин, Грибоедов, Батюшков, Гнедич, Карамзин, Крылов, Глинка, Венецианов, Кипренский, Брюллов, – точных сведений у нас нет. Все, надо полагать, зависело от их личного благочестия. Точно можно утверждать только то, что мимо храма все они проезжали, другой дороги в Приютино не было. Сам же гостеприимный хозяин Приютина любил наш храм, свидетельством чему остался пожертвованный им на прощание (по смерти супруги и продажи имения) медный позолоченный напрестольный крест с частицей животворящего древа и шестью частицами мощей различных святых. Крест сохранялся в храме до 1918 года, утрачен, как и все внутреннее убранство, во время гонения.
Сведения об именитых прихожанах могли бы дать изучение захоронений вокруг старого деревянного храма. Захоронения эти сохранялись еще в послевоенные годы, но, увы, по нашим данным, никто их не описывал. Даже Б. Саитов не включил Пороховское кладбище в свой всеобъемлющий «Петербургский некрополь». Доподлинно известно только об одном захоронении – детей купца Сидора Остафьевича Томилина: Петра (умер в 1744 году), Ивана (умер в 1800 году) и Евфимии (по мужу Турчаниновой – умерла в 1780 году). Сейчас на этом месте находится сквер.
vladimirdar
Всего 39 фото
Скромная, но знаменитая церковь во имя преподобного Феодора Студита, исповедника, находится на Большой Никитской улице Москвы. Она была построена в 1626 году по указу Святейшего Патриарха Филарета (участок был выделен царским указом) и освящена по его именинам: до пострига будущий Патриарх носил имя Феодор. Что интересно, считается, что именно в этой церкви крестили будущего великого русского полководца Александра Васильевича Суворова. Впоследствии эта церковь стала его приходским храмом.
Эта церковь, как и Церковь Вознесения (Малое Вознесение) на Большой Никитской, относится к тем уютным камерным московским храмам к которым я испытываю искреннее теплые чувства уже изначально по определению, как говорится. Такие храмы обычно небольшие, наполненные теплом, безусловным светом и любовью. Сейчас эта церковь как бы стесненно ютится во дворе невзрачного жилого дома на Никитском бульваре, а ранее у нее был парадный выход на бульвар, и смотрелась она в то время вполне достойно и возвышенно. История церкви удивительна, полна ключевых исторических событий и причастных к ней значимых личностей. Так что, давайте погрузимся в ее прошлое и узнаем много чего интересного. Кроме того, в этой церкви мне дали разрешение снимать внутри, так что мы увидим ее внутреннее убранство. Считаю важным подчеркнуть публикацией этого материала роль Александра Васильевича Суворова не только как великого полководца истории России, но и как Архистратига Воинства Русского!
Преподобный Феодор Студит
Преподобный Феодор Студит жил в VIII — IХ веках. Он родился в Константинополе в 758 году в благочестивой христианской семье. Его отец состоял на государственной службе как сборщик царских податей, и Феодор получил в столице прекрасное образование, учась у лучших богословов, философов, риторов. Когда же Византию при поддержке нечестивого императора Константина Копронима охватила иконоборческая ересь и отцу Феодора пришлось покинуть службу. Вскоре оба родителя святого по обоюдному согласию приняли монашество. Феодор же посвятил себя проповеди иконопочитания. Обладая даром красноречия, он много участвовал в диспутах, пока иконоборчество не было осуждено на VII Вселенском Соборе, созванном благочестивой императрицей Ириной. Вскоре Феодор оставил Константинополь и со своим дядей, старцем Платоном, и братьями удалился в иночество. Близ Олимпа в местности Сакудиан они основали храм святого Иоанна Богослова и обустроили там монастырь. Со временем Феодор стал его игуменом.
02.
03.
Вид на храм Феодора Студита с Никитского бульвара. 1881 год.
Первоначальная же Феодоровская церковь появилась здесь значительно раньше. На день памяти преподобного Феодора Студита пришлось знаменитое бегство хана Ахмата от реки Угры и падение татаро-монгольского ига. Тогда же, в конце XV века, на этом месте построили памятную часовню в честь Феодора Студита и Смоленской иконы Божией Матери. А вскоре в память об избавлении от хана Ахмата на Угре великий князь Иван III основал здесь женский Смоленский монастырь. Возможно, что тогда же была построена первая Феодоровская церковь, которая сначала была соборным храмом этого монастыря. По крайней мере, летопись упоминает ее уже в описании московского пожара 1547 года. Главный престол церкви был освящен в честь Смоленской иконы Божией Матери, а придел – во имя Феодора Студита. Другая версия гласит, что эту церковь Патриарх Филарет впервые устроил из древней часовни.
04.
Площадь Никитские ворота. Вид на шатровую колокольню Феодоровской церкви с Тверского бульвара.
В 1619 году у Никитских (называвшихся также Смоленскими) ворот Филарета, к тому времени уже епископа Церкви Божией, встречали из польского плена. В благодарность за избавление он по обету обустроил Смоленский монастырь, который стал мужским и был переименован в Феодоровский – в честь святого Феодора Студита. Монастырь, для которого царским указом отвели обширную территорию, предназначался для патриарших слуг. Тогда же, в 1624-1626 годах, Филарет и построил здесь новую Феодоровскую церковь, которая, как и в старину, стала соборным храмом монастыря. Обитель стала любимым местом отдыха Первосвятителя. Храм даже считался патриаршим домовым, как и «официальная» Ризположенская церковь в Кремле. В новой обители у Никитских ворот иждивением Патриарха была устроена одна из первых в городе больниц для бедных с аптекой. Раньше такие блага были доступны лишь первым лицам государства да знатным особам.
05.
Вид на колокольню Феодоровской церкви с площади Никитские ворота
Только в 1709 году, после фактической отмены Патриаршества, монастырь упразднили, а иноков перевели в Новинский монастырь. С 1712 года Феодоровская церковь стала обыкновенной приходской. В этом приходе жила семья генерала Василия Суворова, который, вероятно, здесь же и был похоронен. Во всяком случае, москвовед Иван Снегирёв 3 июля 1864 года занёс в дневник: «Священнику церкви Федора Студита Преображенскому указал могилу у алтаря родителей Суворова и советовал возобновить надгробия». Данные о захоронении при храме Василия Суворова отсутствуют.
Храм сильно пострадал в Московском пожаре 1812 года, но в том же году его восстановили, сделав некоторые переделки: переложили своды, в трапезной вместо сводов установили потолочные перекрытия, добавили две колонны в расширенную арку трапезной, из пяти глав оставили только одну. С 1865 по 1873 год храм вновь подвергся значительной перестройке, в результате которой от изначального здания осталась только шатровая колокольня. В дельнейшей истории Москвы она прославилась именно тем, что была приходским храмом А.В. Суворова, жившего в своем родовом доме на Б. Никитской, 42, отчего ближайший Никитский бульвар еще недавно носил имя Суворова.
06.
Фрагмент района у Никитских ворот — План Москвы издания Ильина начала XX века (1901 год)
На карте (выше) четко виден участок церковной земли между Никитским бульваром и Мерзляковским переулком (выделен оранжевым контуром).
На панорамном же фото ниже этот участок визуально представлен целиком — вид с Большой Никитской. Как мы видим, он был довольно-таки большим по площади.
07.
Александр Васильевич Суворов и храм прп. Феодора Студита
Будущий великий генералиссимус родился 13 ноября 1730 года, через день после праздника Феодора Студита. Часто задаются вопросом, где же крестили Суворова? Считается, что был он крещен в Феодоровской церкви у Никитских ворот, родившись в паре домов от нее. Хотя есть версия, что Суворов родился в Покровком-Рубцове, что на правом берегу реки Яуза. Младенца нарекли в честь святого благоверного князя Александра Невского. По преданию, рождение Суворова предвещали таинственные знамения: на небе появились «красные хвосты», по истолкованию одного новгородского юродивого означавшие рождение человека «нехристям страшного» и знаменитого. Ходила молва, будто однажды в дом к родителям Суворова постучался некий странник, и благочестивые хозяева радушно приняли гостя. Он оказался святым ангелом, который благословил их новорожденного сына.
08.
Известно, что Суворов отличался благочестием. В своей приходской церкви Феодора Студита он пел на клиросе, читал апостол и всегда особо поминал родителей. Мать Суворова Авдотья Федосеева и вся его родня были похоронены при этой церкви. Есть сведения, что он и венчался в этом же храме с княжной Варварой Прозоровской в 1774 году. Молился Суворов и в соседнем храме Большого Вознесения. Сохранились воспоминания очевидцев, как он, сделав три земных поклона перед каждой иконой, ставил свечи, молился на коленях и с трепетом подходил под благословение.
09.
То, что Суворов не проигрывал сражений, современники приписывали особой Божественной благодати, ниспосланной праведному воину. Солдаты говорили, что Суворов и в ночи знает, где неприятельская засада, и воду «чует» в засушенных местах, и грозовые тучи «пушками разгоняет», а в бою будто бы орел над ним является и садится полководцу на плечо.
10.
«Без добродетели нет ни славы, ни чести» А.В. Суворов.
Орел часто упоминался в легендах о Суворове. Легенда гласит, что перед самым штурмом Измаила полководец вдруг увидел в небе сонм людей: у одних были венцы на головах, у других не было. Один солдат спросил Суворова, почему он так долго смотрел на небо. Тот предложил ему посмотреть в небо самому: «Вот и я вижу. Какие в венцах, те убиты будут при штурме, только без венцов куда больше». В оригинале сказания, «солдат смотрел на эту духовную картину из под мышки Суворова».
11.
Место упокоения родительницы и близких великого сына и патриота России, генералиссимуса, Александра Васильевича Суворова
В 1877 году в Феодоровской церкви отпевали Феодора Васильевича Чижова – известнейшего в свое время промышленника и мецената, строителя российских железных дорог. Именно он с компаньонами построил первую русскую частную «образцово-показательную» железную дорогу от Москвы до Ярославля (а потом и до Вологды) исключительно отечественными силами – от русских рабочих, занятых в строительстве, до купеческого капитала без иностранных инвестиций. Это было сделано для того, чтобы убедить правительство и общественность в возможности для России собственного первоклассного железнодорожного строительства. Потом Ф.В. Чижов создал Архангельско-Мурманское пароходство, важное для северной России. Не чужд он был и культуре – яркий славянофильский публицист, приятель Гоголя, Чижов выступил на свои средства одно из первых собраний сочинений писателя. Уважение он снискал к себе огромное – гроб с его телом друзья и сослуживцы несли на руках из Феодоровской церкви к Данилову монастырю, где он обрел последнее пристанище.
12.
В начале XIX века Феодоровская церковь была кардинально переделана. Четверик храма перекрыли большим сферическим куполом, из которого в центре выступала одна главка на тонком барабане. Алтарь перестроили в одну большую апсиду, сферический свод который гармонировал с куполом. Своды трапезной заменили плоским потолочным перекрытием. Внутри проход из трапезной в центральную часть храма был расширен и украшен двумя ионическими колоннами. В общем, храм получил ампирное оформление, характерное для 1820- х годов. В 1865-1873 годах алтари приделов из трапезной выдвинуты на восток в линию с главным. В каменный пол включили полукруглые следы старых стен.
13.
Храм после революции 1917 года
Храм святого Феодора Студита закрыли и осквернили в 1922 году. В 1927 году в его здании разместили ВНИИ жиров Министерства пищевой промышленности СССР, главы снесли, здание лишилось всей декоративной отделки. По краю Никитского бульвара на следующий год выстроили большой жилой дом, заселенный работниками табачной промышленности (здесь кстати жила третья жена Булгакова — Елена — прообраз Маргариты). Здание захватило часть церковного двора, почти вплотную подошло к храму, закрыв красивый вид на него с бульвара (см. фото 03). По ссылке выше можно также получить и дополнительную информацию о церкви Феодора Студита и истории площади Никитских ворот)
14.
Один из ведущих реставраторов советского времени Лев Артурович Давид говорил своим ученикам, что ему не много удалось сделать для спасения церквей от уничтожения, но он может гордиться тем, что спас церковь святого Феодора Студита. В 1937 году на его глазах взорвали прекрасную колокольню этого храма, и Лев Артурович, понимая свое бессилие в деле спасения здания, в эту ночь долго не мог заснуть.
15.
Основание (подклет) взорванной колокольни церкви Феодора Студита в 1937 году
. В три часа ночи он взял книгу историка XΙΧ века И. Снегирева и начал читать об истории церкви Феодора Студита. На глазах попалась фраза, где историк сообщает, что этот храм был приходским для семьи Суворовых, и сам полководец даже пел в нем на клиросе. После этого реставратор уснул, а утром по телефону позвонил в Министерство обороны СССР. И случилось чудо: военные выслушали сбивчивую речь ученого и поверили ему. Они заинтересовались этим храмом и помогли его отстоять. Вскоре он уже стоял на охране как памятник истории и архитектуры, а бульвар получил поименование в честь великого полководца. Только случился небольшой казус: машинистка, не понявшая слово в названии, заменила его на более знакомое. Специалисты с удивлением увидели, что охраняют церковь не Феодора Студита, а «Феодора студента»)
16.
Храм пострадал от осколков бомбы в Великую Отечественную войну. В 1947 году, ссылаясь на факт «разрушения здания вражеской авиацией», сотрудники Управления делами ТАСС хотели забрать здание храма себе под автомеханическую мастерскую. Управление охраны памятников на их запрос ответило, что здание имеет мемориальную ценность и будет восстановлено. В это время его уже использовала под контору организация «Союзлесзагспирт».
17.
В 1950-1980-е годы церковное здание занимали различные учреждения, общественность же предлагала сделать в нем музей А.В. Суворова.
18.
Уникальную для Москвы колокольню почти целиком снесли в 1937 году, остался только подклет, из которого сделали торговую палатку. В 1960 году было выдвинуто предложение о реставрации здания и размещении в нём музея Александра Суворова, жившего неподалёку, однако работы начались только в 1980 году и продлились до 1990 года. К 1990 году были воздвигнуты пять глав храма; началось и возрождение колокольни.
19.
В 1993 году храм освятили малым чином. В нем хранится чудотворный список с Песчанской иконы Божией Матери, прославленной в городе Изюме. Около этого редкого для Москвы образа по пятницам читается акафист.
В иконостасе северного придела хранится икона святого епископа Луки с частицами его мощей.
22.
В храм в 2000 году один из прихожан передал приходу икону Спасителя, хранившуюся у него в доме и спасенную в 1930-х годах его бабушкой при разорении церкви Феодора Студита. Этот небольшой образ – единственное, что осталось от старого убранства храма.
23.
24 ноября 2001 года Святейший Патриарх Алексий II совершил в храме Божественную литургию.
19 июля 2019 года Российский государственный архив древних актов (РГАДА) направил приходу храма святого Феодора Студита информацию, получение которой увенчало многолетние усилия настоятеля и приходского актива по выяснению точного времени строительства и освящения храма. Вновь обнаруженные данные почерпнуты непосредственно из древних актов, а также исторических публикаций.
25.
Согласно документу, подписанному заместителем директора РГАДА Е.Е.Лыковой, 25 апреля 1626 года царь Алексей Михайлович дал Патриарху Филарету грамоту «на порожнее в Москве место за Каменным мостом за Никитскими воротами для построения на оном монастыря». Храм строился в кратчайшие сроки.
26.
Уже 6 сентября и 10 ноября 1626 года, согласно расходной книге Патриаршего казенного приказа, иконописцу Назарию Истомину были выданы деньги на закупку припасов, в том числе красок, для создания иконостаса и иконных киотов. В ноябре того же года в храме святого Феодора Студита настлали кирпичный пол. В конце января следующего, 1627 года, храм готовили к освящению: приобрели священные сосуды, облачения на престол, подсвечники, богослужебные книги.
27.
1 февраля 1627 года «по указу Великого государя Святейшего Патриарха Филарета Никитича Московского и всея Русии в новом Федоровском монастыре, что за Микитцкими вороты, храм освятили».
Настоятель храма — митрополит Иоанн (Рощин). Игумен Ермоген (Голин) — настоятель храма с 1998 по 2016 года, с 2016 года — почётный настоятель храма. Протоиерей Алексий Фокин. С 2016 по 2020 год настоятелем храма был протоиерей Всеволод Чаплин.
Внутренние пространства церкви Феодора Студита
При осмотре интерьеров церкви, еще подчеркнем роль самого известного прихожанина Феодоровской церкви — Александра Суворова — Русского Архистратига (так именуется Архангел Михаил как предводитель небесного воинства ангелов, ведущего борьбу с темными силами).
28.
Ангельским чином православные называют чин иноческий. Монахи подвигами поста и непрестанной молитвы стремятся уподобиться ангелам, достичь святости. Но Государь, считая, что Суворову — быть ангелом, подразумевал не известное ему желание Александра Васильевича уйти в Нило-Столобенскую пустынь, принять монашеский постриг. Император Павел I говорил о душе, о духовном устроении своего славного полководца. Суворов сумел за десятилетия непрерывных войн и походов, наполненных яростными сражениями и кровопролитными битвами, стяжать такую же молитву и смирение, что и монахи-молитвенники, которые долгие годы несут свой подвиг в иноческих обителях.
29.
В том, что Александр Васильевич Суворов — величайший из русских полководцев, не сомневается ни один человек. Но, утверждение о том, что Суворов достоин прославления в лике святых Русской Православной Церковью, вызывает иногда недоумение. Да, говорят, Суворов великий полководец, но — святой?!
30.
Всем хорошо известно, что Александр Васильевич Суворов был глубоко верующим православным христианином. Никто не спорит и с тем, что победы, одержанные Суворовым, часто кажутся небывалыми, чудесными, что многое, совершенное суворовскими чудо-богатырями, явно превосходит человеческие силы. Благочестивый полководец, с молитвой побеждавший врагов, — с этим, пожалуй, согласны все.
31.
Хорошо известно, что среди русских святых, после преподобных и святителей, больше всего прославлено благоверных князей-воинов, с мечом в руке защищавших Русскую землю. Среди угодивших Богу и прославленных Церковью мирян, святых воинов — подавляющее большинство. Для русских защищать Отечество означало защищать и веру православную. Благоверные князья сражались с врагами с Запада — тевтонами, шведами, ляхами, — за которыми стоял латинский Рим. Сражались с врагами с Востока — агарянами (арабами). Отбивали натиск кочевников: от печенегов и половцев до монголо-татар, чьи нашествия из глубины азиатских степей постоянно накатывались на Русь. Затем отражали натиск Османской империи. Сражаясь с врагом, русские князья бились «За Землю Святорусскую, за святые храмы Божии».
32.
Не все храбрые и знаменитые русские князья, побеждавшие врагов на поле брани, причислены к лику святых. Но среди благоверных князей есть и князья-мученики: Василько Ростовский, Михаил Черниговский, Михаил Тверской, пострадавшие за Христа. Сегодня, к сожалению, имена многих русских князей, прославленных Церковью, не известны большинству наших соотечественников. Но двух святых князей — Александра Невского и Димитрия Донского — знает каждый русский человек, даже далекий от Церкви. Даже во времена государственного атеизма было невозможно преподавать русскую историю, не называя эти имена.
33.
Портал трапезной с ионическими колоннами
Немыслима история России и без величайшего русского полководца Александра Васильевича Суворова, которому пришлось громить врагов и с Запада, и с Востока. Имена Суворова и святого Александра Невского воплощают не только память о великих победах и славе нашего Отечества. «Не в силе Бог, а в правде» — с этими словами Александра Невского русские люди веками поднимались на защиту родной земли от нашествий. Отношение народа к войне было глубоко христианским, евангельским. Русскую армию не случайно именовали христолюбивым воинством. Генералиссимус Александр Васильевич Суворов, как единодушно признают все военные историки и мыслители, своей жизнью и своими победами явил дух русского воина. Воина христолюбивого.
34.
Главный престол храма освящён во имя Смоленской иконы Божией Матери, правый придел – в честь преподобного Феодора Студита, левый придел – в честь равноапостольного Аверкия епископа Иерапольского
Нередко, вспоминая Александра Сергеевича Пушкина, произносят: «Пушкин — наше все», подразумевая значение великого поэта для русской культуры. Говоря о русской армии, о ее воинском духе и традициях, можно с полным правом произнести слова «Суворов — наше все». Не случайно о наших лучших военачальниках принято говорить: «Полководец суворовской школы».
35.
Северный левый придел – в честь равноапостольного Аверкия епископа Иерапольского (на дальнем плане)
Один из русских военных мыслителей в начале ХХ века знаменитые слова «На призыв Петра к просвещению Россия ответила Пушкиным», продолжил так: «На призыв Петра русская армия ответила Суворовым». Суворов — не только великий полководец славной русской военной истории. Суворов — имя, без которого немыслима и русская культура. Без Суворова невозможно представить во всей полноте и народный русский характер. Без гения Суворова немыслима сама Россия.
36.
В «Трех разговорах о войне, прогрессе и конце всемирной истории» В.С. Соловьев рассуждает о том, почему прославлен Александр Невский, бивший ливонцев и шведов в тринадцатом веке, но не прославлен Александр Суворов, бивший турок и французов в веке восемнадцатом. Отмечая искреннее благочестие и безупречную жизнь Суворова, отсутствие каких-либо препятствий для канонизации, Соловьев приходит к выводу, что Александр Невский сражался за будущее нашего Отечества, которое лежало в руинах и пожарищах после страшного монгольского нашествия. Суворову же, совершившему великие подвиги, спасать Россию не приходилось и, потому он остался только «военной знаменитостью».
37.
Южный правый придел – в честь преподобного Феодора Студита (справа)
Действительно, Александр Невский доблестным мечом и смиренной мудростью спас Русскую землю в страшные времена Батыева разорения. Александр Суворов одерживал победы в то время, когда Российская империя возвращалась на берега Черного моря, сокрушая Османскую Порту, громил французов в долинах Италии и швейцарских Альпах. Но все же с Соловьевым полностью согласится невозможно. Думается, главная причина заключается в том, как понимал значение подвига благоверных князей русский народ в ХV-ХVI веках и в состоянии религиозности русского общества ХVIII-ХIХ столетиях.
38.
Северный левый придел – в честь равноапостольного Аверкия епископа Иерапольского
В царствование Императора-страстотерпца Николая II святых было прославлено больше, чем за ХVIII и ХIХ века. Благочестивый Государь предлагал Синоду прославить угодников Божиих. Нередко Царю приходилось даже настаивать на канонизации святых в то время, когда многие церковные иерархи поддавались давлению так называемого прогрессивного общества, которое постепенно теряло веру и отдалялось от Церкви. Естественно, если это «общество» с трудом понимало прославление преподобного Серафима Саровского, то о канонизации Суворова «не могло быть и речи». Благоверные князья Древней Руси, защищая Отечество, бились с латинянами и магометанами за «веру христианскую, за святые храмы Божии, за землю Святорусскую». За что же сражался Суворов? Неужели только за расширение пределов Российской империи в «век золотой Екатерины»?
39.
Ответ нам оставил сам Александр Васильевич в своей «Науке побеждать»: «Стой за Дом Богородицы! Стой за Матушку-Царицу! Убьют — Царствие Небесное, Церковь Бога молит. Жив — честь и хвала!». Простой народ, в отличие от «прогрессивного» общества, всегда ясно понимал, за что сражался Суворов. В народных песнях и сказаниях, посвященных Александру Васильевичу, полководца именуют «Суворов — Христов воин!».
Паламарчук П.Г. Москва в границах Садового кольца. Сорок сороков. Краткая иллюстрированная история всех Московских храмов. — М.: Астраль, 2004. — Т. 2.
Саулкин Виктор. Русский Архистратиг Александр Васильевич Суворов (24.11.1730 – 18.05.1800). (В. Саулкин — руководитель информационно-аналитического центра общественной организации «Московские Суворовцы»).
Фотографии фрески Феодора Студита и старые фото Феодоровского храма взяты из сети.